Молитва из глубины одиночества.
Я один.
Один, Господи, Ты слышишь?
Один. А на улице праздник.
Я выключил радио, которое так часто подменяет собой присутствие,
но тишина внезапно заполнила комнату.
и тоска сжала мне сердце.
Я прислушивался к звукам на лестнице.
мне слышались шаги...
Кто-то поднимается?
Откуда эта безумная надежда,
ведь я никого не жду, и никто не придет!
Если бы ты захотел. Господи,
Ты послал бы мне кого-нибудь!
Мне так нужен кто-то,
нужна рука. Господи,
всего лишь рука, опустившаяся на мою, как птица,
только губы на моем лбу и тепло поцелуя,
только взгляд, один бескорыстный взгляд,
чтобы доказать мне, ЧТО Я существую для кого-то.
Мне нужно всего лишь несколько слов, а в этих словах - биение отдающего себя сердца.
Ни никто не придет.
Я один.
Один.
А на улице праздник.
Да, Ты можешь говорить. Господи,
в глубине сердца я слышу Тебя,
но я наизусть знаю этот припев,
который вечно повторяют все кюре:
«Ты НЕ один, ибо Я с тобой».
Да, ты со мной,
но без рук, без губ, без взгляда и слов,
А я не ангел,
ведь Ты Сам создал меня В теле!
Ты больше ничего не говоришь, Господи?
И Ты молчишь?
Ты сердишься?
Я долго расхаживал по темнице моего одиночества,
и слова внутри меня, сталкиваясь друг с друтом,
не могли найти выхода,
не могли извлечь меня из заточения,
меня, так мало заслужившего его.
И вдруг я подумал -
а может, это Ты вновь говоришь со мной -
я подумал, что и другие томятся одиночеством.
Я знаю таких людей вокруг себя,
я знаю этот мир,
где миллионы людей,
миллионы тел, теснящихся рядом,
в домах и в толпе, задевают друг друга;
сталкиваются,
никогда не встречаясь.
Ты хотел совсем не этого, Господи,
Ты пришел собрать Своих рассеянных детей
и ценой Своей жизни
сделать их одной семьей.
Теперь мое страдание, Господи,
так много говорит мне о страдании других,
и я слышу их жалобы,
которые громче моих,
и наконец понимаю,
что есть лишь одно средство исцелиться от одиночества:
пойти к людям, чтобы исцелить от него их.
Я нашел свое призвание, Господи!
Я, так часто ощущавший свою ненужность,
свою неспособность,
несмотря на мое большое сердце,
я буду в Церкви подмастерьем,
я попытаюсь вновь связать ослабшие узы.
и, может быть, восстановить те, что разорваны.
Так я смогу хоть немного починить ткань семьи,
и поскольку у Тебя нет на земле. Господи,
ни рук, ни губ,
ни взгляда, ни слов,
я стану твоим посыльным
для всех тех, кто, как я,
нуждается в присутствии другого,
кто сказал бы им, сто они не одни и их любят.
Прощай, одиночество!
Сегодня уже поздно, но завтра. Господи,
обещаю Тебе, я начну свой труд с того, что зайду к соседке.
Доброй ночи, Господи!
И хоть я по-прежнему лишен поцелуя,
завтра у меня будет один, горячий,
который я смогу отдать.
Мишель Кауст
Из книги «Когда жизнь становится молитвой"